Сегодня только ленивый не критикует милицию за громкие ЧП последних месяцев. Создается впечатление, что в органах внутренних дел — глубокий кадровый и моральный кризис. Уже раздаются призывы «разогнать милицию и набрать новую». Пожалуй, еще никогда стражам правопорядка не жилось так неуютно, как сейчас. Но это видимая сторона проблемы. А какие причины ее породили? Почему именно сейчас МВД попало под кинжальный огонь критики? Ответы на эти вопросы обозреватель «КП» Виктор Баранец попытался найти вместе с членом Комитета Госдумы по безопасности генерал-лейтенантом милиции в отставке Александром Гуровым.
ЧТО СЛУЧИЛОСЬ?
— Александр Иванович, что случилось с МВД? Мы жили, милиция худо-бедно нас защищала, ловила бандитов, хватала преступников. Да и раньше были в МВД какие-то проколы. Были и оборотни в погонах. И вдруг вот такой вулканический, тотальный выплеск негатива. Что произошло?
— Да, сегодня много пишется и говорится об МВД как о ведомстве, которое якобы само себя довело до такого идиотского состояния. Бог знает что вытворяет и для охраны граждан и правопорядка вообще, мол, ничего не делает…
— …Дошло до того, что даже министр внутренних дел призывает граждан давать отпор милиции…
— Стоп, стоп! Вот вы и сами стали жертвой масс-медийной кампании, в ходе которой слова Нургалиева оказались в корне перевраны и извращены с юридической точки зрения! Но сначала отвечу на ваш вопрос. Что же произошло? Проблема начала созревать еще лет 18 назад. Я сужу об этом как человек, который в то время «сидел в пианино». Я тогда был членом Верховного Совета и одновременно занимал должность начальника Шестого Главного управления МВД по борьбе с организованной преступностью, коррупцией и наркобизнесом. Тогда, как вы помните, начиналась криминальная приватизация, а вместе с ней и яростная борьба за накопление первоначального капитала неправовыми методами. Прямо или косвенно к этому призывали так называемые реформаторы и отцы нового строя. Кто тогда первым встал на пути расхитителей народной собственности? Милиция. Она мешала «большому хапку».
— И какой была реакция?
— Вот тогда уже нашлись силы, которые делали все, чтобы ослабить правоохранительную систему России. Иначе никогда бы они ничего противозаконно не накопили, а сидели бы, пилили лес в лагерях. На моих глазах это было. Милиция буквально висла на руках будущих олигархов и «удачливых бизнесменов», ютящихся под крылом власти. Мне и Шестому управлению уже тогда «сверху» часто препятствия чинили, не давали хватать за локти хапуг. А заодно начались бесконечные реорганизации в наших структурах, особенно после развала страны: бог знает что творилось.
КАВАРДАК ПО ЗАКАЗУ
— И что же творилось?
— Этот постоянный оргштатный кавардак мешал нам идти по горячим следам преступников. Мы начали терять систему в работе.
Правоохранение 1990-х годов столкнулось с потрясающей агрессией преступного мира. Убивали работников милиции, спецслужб, пытали их. За 20 лет подразделения по борьбе с организованной преступностью потеряли 300 человек, из них 40 были удостоены звания Героев России посмертно. Бизнесу дозволили жить вне правового поля. Ни в одну коммерческую контору не зайдешь. Занимаются криминалом, есть факты, а тебя на порог не пускают, говорят, частная собственность. Это тоже повлияло на психологию работников милиции. И породило ответную силовую реакцию. Отсюда «маски-шоу» пошли. Так вот, чтобы вы знали: за прошедшие 18 лет милицию покинули сами или были уволены 1,5 млн. человек! Каждый год тысяч по сто профессионалов уходило!
— А кто же приходил им на смену?
— Зачастую люди без романтики и патриотизма в сердцах. Немало из них проникали в МВД не для того, чтобы честно служить, а чтобы корыстно зарабатывать деньги. Тогда и появился анекдот: «Дайте мне пистолет, а зарплата мне не нужна». Зарплата и сегодня, мягко говоря, умеренная. Знаете, сколько сейчас в Москве зарабатывает постовой милиционер по первому году? 11 тысяч рублей плюс 11 тысяч — бонус от правительства Москвы, то есть Лужков еще доплачивает половину. Стажеру на руки выдают 3 — 6 тысяч рублей. Но им-то в городе, который входит в первую тройку столиц мира по дороговизне, комнату снимать надо, общежитий, как правило, нет, все распродали. Потом женился милиционер, ребенок родился, семью кормить надо. Все, как в песне «Леди Мадонна», которую «Битлз» в 1960-е годы пели о реалиях капитализма, помните: «Как же ты сводишь концы с концами?» (Поет, грустно улыбаясь.) Это в столице. А в Тамбове, скажем, там, увы… Сержанта спрашиваю: сколько получаешь? Отвечает: 8200 рублей, стажеры — 1,5 тысячи. На такие деньги
вряд ли удастся набрать в милицию на конкурсной основе достойных…
ЖЕРТВЫ
— Есть и другая причина. Как раз в период «реформы по ослаблению милиции» начались боевые действия в Чечне. Милиция понесла колоссальные боевые потери. До 500 человек в год гибло! Плюс калечились десятками тысяч. А ведь это были профессионалы. Вот в прошлом году опять 360 человек погибли. В мирное время! Да еще 5 тысяч милиционеров покалечены. У нас сотнями ложатся, так по их гробам еще и палками стучат!
— Это же в «горячих точках» погибают…
— Одна треть — в «горячих точках» и две трети, увы, — на улицах и площадях городов, где не громыхает артиллерийская канонада. МВД — это же постоянно воюющее министерство! В «горячих точках» побывали уже 1,5 млн. сотрудников. Но спросите сержанта или лейтенанта: после возвращения оттуда они прошли психологическую реабилитацию? Вот вам и афганский, и чеченский синдром!
«СВОИХ» НЕ ТРОГАТЬ!
— А не слишком ли далеко вы ищете первопричины нынешнего кризиса в милиции?
— Чтобы объяснить текущие проблемы в милиции, надо знать, откуда ноги растут. А зарождались они еще в 1990-х. В октябре 1993-го милицию на кривой козе втянули в расстрел «Белого дома». Выстрелами провокаторов по сотрудникам из снайперских винтовок, другими обманными способами. Более того, на каком-то этапе милиция заменила КГБ и занималась политическим сыском. Это помнят многие. Разумеется, руководители милиции того периода получили некие политические «преференции». Я уж не говорю о собственности…
— Что вы имеете в виду под «преференциями»?
— Например, то, что власть стала закрывать глаза на преступления некоторых милицейских начальников. А как же? Они ведь «демократию спасли»! Вот одна из многих реальных историй тех времен. Некие милицейские чины стали втихаря заниматься бизнесом, один незаконно приватизировал здание, другой за счет госсредств дачу построил, третий квартиру купил — и это стали прощать. Опять по той же причине: «Он за демократов!» Вот откуда шло разложение в милиции. Сверху. А подчиненные этого большого чина все видели, знали. И тоже старались «не отставать» от начальства. Так в милицию проникли мировоззрение надзаконности и психология безнаказанности.
— То есть главным становилась не защита Закона, а демонстрация лояльности власти?
— Я именно об этом и говорю. Милиция разделилась на два лагеря. Одни такую ситуацию поддерживали к своей выгоде, а другие не одобряли. И уходили. Это и привело к тому, что у нас нет сегодня среднего возрастного звена профессионалов. Как, впрочем, и в спецслужбах, и среди рабочих — столь дефицитных сегодня квалифицированных токарей, фрезеровщиков, сварщиков, и среди ученых. Повсеместно разрушены механизмы социальной преемственности. В правоохранении есть «старики», которые ждут пенсии, и молодняк. Для части которых служба — всего лишь вид бизнеса, незаконного добывания доходов. Вот среди таких и появляются Евсюковы.
— Как вы относитесь к призывам некоторых политиков разогнать милицию «наполовину»?
— Те, кто предлагает так реформировать милицию, они же меньше 100 тысяч рублей в месяц не получают… Для того чтобы уволить половину или треть, нужно знать, сколько милиционеров нужно на столько-то квадратных километров или на такое-то количество населения. Есть научный подход. Сокращать, конечно, можно. На 200 тысяч человек, на 400 тысяч, всех уволить… Это уже проходили во времена волюнтариста Никиты Хрущева. Результат весьма плачевен. Именно тогда и появилась организованная преступность.
— Преступность в стране растет, а милицию сокращают?
— Сегодня у нас 1 миллион 200 тысяч сотрудников милиции — это вместе с Внутренними войсками. В США — 750 — 850 тысяч полицейских на 300 миллионов населения. И отдача от стражей порядка там эффективнее. Потому что в Америке полицейский, находясь на службе, только про службу думает, у него техническое оснащение, условия для отдыха и спортподготовки созданы. А КПД российского милиционера сегодня — максимум 40%. Потому что его голова постоянно занята мыслью, где добыть средства на пропитание семьи. Если это деревня, он в служебное время гусей разводит, в городе — ларьки «крышует»…
Нелегкая это работа — обеспечивать общественный порядок.
СТРАЖИ И СТОРОЖА
— Но ведь есть и честные милиционеры?..
— Да, есть, конечно. Их все же большинство, кто спорит! Но они дежурят в банках, подрабатывают. Переодеваются в гражданскую форму и работают сторожами, вагоны разгружают. И вот он приходит после тонн груза, перетасканного на своем горбу, какая ему тут служба? Он же спит. Такого мы не увидим ни в одной стране…
— Так вы за сокращение милиции или нет?
— Давайте смотреть в глаза реалиям. В России все еще переходный период — от социализма к капитализму, дележ собственности по частным карманам. А это преступления, кровь, смерть. Всего лишь 5 лет назад убивали 32 тысячи человек в год. И еще 19 тысяч умирали от тяжких повреждений. Прибавьте еще 40 тысяч трупов, причина смерти которых не установлена. Не забудьте и о десятках тысяч без вести пропавших. Сейчас картина, конечно, внешне более позитивная. Зарегистрированных убийств меньше стало наполовину, хотя список неопознанных трупов и без вести пропавших почти не уменьшился. Поэтому далеко до тех условий, когда надо радикально сокращать МВД или по новой, с «чистого листа», набирать кадры. Коллапс произойдет. Я за реформы, но взвешенные.
— А нет впечатления, что кто-то сделал информационный заказ «мочить» милицию?
— В том, что поднялась волна критики милиции, я не вижу ничего страшного. Это лишь подтолкнет к реформе милиции. Я всегда говорю так: милиция — это инструмент. Если инструмент не точить, не смазывать, он будет плохо работать. А может и палец отхватить своему мастеру…
— А как вы оцениваете борьбу с коррупцией в самой милиции?
— МВД само выявляет в своих рядах до тысячи преступников в год. Не прокуратура, не следствие, а служба собственной безопасности их выявляет. Так что милиция сама очищается.
— Но вот появляется майор Дымовский…
— Уточняю. Появляется, как чертик из табакерки. И «открывает глаза» обществу на то, что люди и без него хорошо знают. О взятках, о поборах, о грубости… Надо же, Америку открыл! Да и у меня, и у других депутатов на эти темы язык говорить уже устал перед телекамерами и со страниц прессы.
— Вы обещали внести ясность в призыв Нургалиева отбиваться от милиционеров…
— Да не было никого призыва! Министр ответил: да, гражданин имеет право дать отпор. Но, разумеется, если сам гражданин вел себя правопослушно. Правом-то на необходимую оборону обладает каждый из нас. А в прессе, в Интернете шум подняли на всю губернию! Грубейше исказили смысл статьи 317 Уголовного кодекса, где говорится об ответственности за нападение на самого правоохранителя во время исполнения им служебных обязанностей. И даже авторитетные правозащитники заголосили об уголовной ответственности за неподчинение требованиям милиционера, оказываемое ему сопротивление. Хотя эта норма права — статья 191.1 УК РСФСР — в новый Уголовный кодекс 1996 года не включена, нет этой статьи сегодня!
КОМУ НАСОЛИЛ НУРГАЛИЕВ?
— Может, кто-то добивается отставки Нургалиева?
— Вы замечали, что в прессе все чаще раздаются голоса: почему министр не уходит в отставку? Все это очень похоже на атаку против бывшего министра МВД Куликова, когда тот заявил о необходимости контроля финансовых потоков, проходящих через банки. В чем только его, доктора экономических наук, не обвиняли! Итог — отставка. Думаю, дело в том, что Нургалиев поставил на учет всех мафиози, этнические группировки, экстремистов разных мастей. Он активизировал отслеживание криминальных денежных потоков. Первые четыре года его работы многие из явных и скрытых олигархов не догадывались, что МВД стало «все видеть»… А теперь прозрели наконец. Это люди, без которых в России не крутятся ни бизнес, ни криминал. У этих заправил теневой и легальной экономики в оффшорах триллионы долларов! Не в России! Вот для них Нургалиев, на мой взгляд, и стал костью в горле. Они и вознамерились снять министра. Деньги на дискредитацию у них, как вы понимаете, есть…
— Помните, недавние похороны Япончика превратились в событие всероссийского масштаба? Я во время них думал о том безвестном лейтенанте милиции, который где-то в Сибири, спасая троих детей, пошел на стволы бандитов. Спросите сегодня фамилию этого героя, который погиб, спасая простых людей, — никто не назовет. И хорошо еще, если о нем районная газета напишет… Почему это происходит?
— В обществе резко поменялись нравственные ценности. Вместо здоровой морали — культ наживы. Героем становится тот, кто больше украл, урвал, присвоил, а не добросовестный милиционер. Образ такого простого героя все чаще, все настойчивее транслируется в виде фигуры дурачка. Распространяют в умах населения образ неудачника, оказавшегося не у кассы с деньгами, а в ночном патрулировании трущоб. Это уже вина самого общества, мы стали равнодушны.
По материалу КП.РУ
