В какой-то момент Саша оказался на дороге один, и в этом время на ребенка налетел Opel, за рулем которого была прокурор по надзору за уголовно-процессуальной и оперативно-розыскной деятельностью областной прокуратуры Елена Иванова. Родители погибшего мальчика настаивали на передаче всех документов в следственное ведомство другого региона, чтобы не допустить заинтересованного влияния коллег Ивановой.
История о мальчике, которого задавила сотрудник прокуратуры, вызвала большой резонанс: родные и близкие Саши организовывали пикеты, акции протеста, направляли обращения в Генпрокуратуру, президенту и премьер-министру России
По словам мамы Саши Татьяны Колокольцевой, результаты нескольких экспертиз, в том числе, независимых, якобы доказали, что в действиях бывшего прокурора Ивановой нет состава преступления. Между тем, родители мальчика собираются оспаривать это решение в Генпрокуратуре.
«Газета.Ru»
Напомним:
Прокурор областного отдела по надзору над уголовно-процессуальной и оперативно-разыскной деятельностью Елена Иванова сбила Сашу Колокольцева 21 июня рядом с пешеходным переходом. Автотехническую экспертизу ДТП, в котором погиб шестилетний мальчик, не будут делать в Волгограде — поручат специалистам из соседнего региона. Такое решение Следственный комитет Волгоградской области принял после обращения родителей ребенка к президенту, генеральному прокурору и в Общественную палату. В объективности расследования родители погибшего сомневаются, поскольку на дороге люди в погонах оказываются «равнее» остальных водителей.
Саша Колокольцев умер быстро. Машина ударила — он упал. Если бы водитель затормозил сразу, мальчик остался бы жив. Но автомобиль Opel Corsa проехал по голове лежащего ребенка и остановился через 16 метров. Следов торможения на дороге не было. За рулем сидела прокурор Елена Иванова. Это известно точно. В остальном рассказы свидетелей расходятся.
Семья интеллигентов: Владимир — стоматолог, Татьяна — инженер. Трехлетняя дочь Ксюша целует Сашин портрет. Куда делся братик, она до конца не поняла. В тот день, 21 июня, к Колокольцевым с Севера приехали родственники с детьми. Вместе с ними и их бабушкой Саша ушел гулять. Ксюша спала, а потом вдруг проснулась: «Я Сашу потеряла». Вскоре родителям позвонили.
— Мне сказали, что сбили насмерть. Но я мужу соврала, что Саша ногу сломал. Мы ведь сразу туда поехали, муж за рулем, а вокруг живые люди, — вспоминает Татьяна, ссутулившись на детской кровати.
На месте трагедии — пешеходная зебра. Это напротив волгоградского цирка. Две дорожные полосы в одну сторону, потом два трамвайных пути и еще две полосы в другом направлении. Рядом — городской парк с аттракционами. Детей тут много, особенно в выходные, когда и сбили Сашу. Но гаишники дежурят метров через 200 — около здания областного ГУВД. Увидев мой фотоаппарат, прячутся в будку на проходной. Напротив ГУВД есть два светофора. А на этом переходе — ни одного.
Первый вопрос, вызывающий разногласия: бежал ли малыш до удара по проезжей части или же внезапно шагнул на дорогу? В машине прокурора сидели еще три человека. Один из них — замдиректора ГТРК «Волгоград» (фамилию просит не называть из-за тяжелых семейных обстоятельств).
— Ощущение такое, что была пустая дорога, и вдруг мальчик как будто бы вырос из-под земли, — говорит замдиректора.
В автомобиле ехал и местный тележурналист Алексей Серовой.
— Слева стояла женщина с двумя детьми. Из-за них, когда мы практически поравнялись, вылетел мальчик. Бежал ли он до этого, я не знаю, нам не было видно. Он шаг сделал — и оказался на передней части капота.
Однако водитель трамвая Наталья Стрельцова, свидетель трагедии, нарисовала мне другую картину: мальчик бегом пересек два трамвайных пути и лишь потом был сбит. По ее словам, обзор был свободный, бегущего ребенка было хорошо видно.
— Машина накрыла ребенка, потом он выскочил с левой стороны, на 180 градусов перекрутился и упал на асфальт. И тут на него наехало первое колесо, потом второе, — рассказывает Наталья Стрельцова.
Второе противоречие — место, где автомобиль ударил малыша. За несколько метров перед «зеброй» над дорогой висит знак «Пешеходный переход». Сидевшие в машине свидетели утверждают, что удар был перед знаком. Водитель же трамвая рассказала, что это произошло уже за знаком. В городе Волжском я разыскал Евгения Комолова, который оказался на переходе через минуту после ДТП:
— Мальчик лежал головой от «зебры», касался «зебры» ногами, — говорит Евгений.
Третий противоречивый момент — скорость автомобиля. Тележурналист Серовой, который сам водит машину, утверждает: Opel ехал километров 30—40 в час. Наталья Стрельцова, которая водит трамвай уже 21 год, называет скорость «километров 50—60 в час». Поразительно, но в документах сначала фигурировала скорость 20 км/ч. Очевидно, цифру посчитали совсем уж нереальной, потому что потом переделали на 35.
В тот день прокурор Елена Иванова была в нарядном платье лазурного цвета. Сбив мальчика, она первым делом стала звонить по мобильнику.
— Она не растерялась. Я сначала думал, что это какой-то нанятый адвокат, потому что она собирала свидетелей, — вспоминает очевидец Евгений Комолов. — Не могу поверить, что она сидела за рулем. Не могла же она так расчетливо себя вести.
Вскоре после звонков приехали представители Следственного комитета. Евгений обратил внимание на то, что никто не делал измерений:
— Мне было интересно, как они будут бордюр перемерять, рельсы трамвайные, колеса машины, голову, руки, ноги. Но этого не было. Я был как не в своей тарелке. А когда сказали, что она прокурор, тогда все стало ясно.
На месте ДТП тест на алкоголь Иванова тоже не проходила. Трагедия произошла в 16.43, а медицинскую экспертизу прокурор прошла спустя почти 2 часа. Ее признали трезвой. Но родители Саши приводят важную деталь: выйдя из машины и позвонив по мобильнику, Иванова купила в ларьке и съела несколько порций мороженого. Почему?
Я выяснил, что незадолго до трагедии прокурор сидела в кафе «Объект» на Аллее Героев. Ее обслуживала официантка Екатерина Озерина. После наезда на мальчика в кафе появился следователь вместе с попутчиками прокурора и изъял счет. А потом официантку уволили. Идем с ней по улице Дегтярева.
— Почему вас уволили?
— Не знаю. Просто сказали, чтобы больше на работу не выходила.
Сопоставляю рассказ Екатерины Озериной с уже известными фактами. Сначала в кафе сидел журналист Алексей Серовой со своей знакомой. Они заказали шампанское и пили из фужеров. Потом пришла прокурор Елена Иванова с замдиректора ГТРК. Компания заказала водку, и официантка принесла еще две рюмки. Однако в разговоре со мной замдиректора рассказал, что не пил из-за состояния здоровья. Значит, пить могли трое: прокурор Елена Иванова, журналист и его знакомая. Но знакомая — а ей около 20-ти — до этого уже выпила шампанского. Станет ли девушка запивать шампанское водкой? Если не запивала, то две принесенные рюмки могли предназначаться для журналиста и прокурора. Теоретически это может служить одним из объяснений того, что на дороге Иванова не затормозила вовремя, а затем ела мороженое. Впрочем, та же Екатерина говорит, что лично прокурор заказала только сок и окрошку. Пила Иванова или нет, Екатерина точно сказать не может.
Следственный комитет противоречит сам себе. 22 июня на официальном сайте СКП РФ сообщалось, что уголовное дело по части 3 статьи 264 возбуждено «в отношении сотрудницы прокуратуры». За нарушение ПДД, повлекшее смерть, грозит до 5 лет тюрьмы. На самом же деле начальник Следственного отдела Центрального района города Дмитрий Канонеров возбудил дело по факту ДТП, а Елена Иванова — не обвиняемая и не подозреваемая, а свидетель. Возмущенная мама Саши Колокольцева подала жалобу в Центральный райсуд суд: «Расследование данного уголовного дела по каким-то причинам может быть приостановлено в связи с неустановлением лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого». Но судья Марочкин признал решение следователя законным.
Конечно, Елена Иванова — тоже человек. В том, что при переходе дороги за ребенком не уследили, виновата не она. Ей 35, воспитывает маленькую дочь. Сейчас из прокуратуры уволилась. После случившегося стала лежать в больницах с различными заболеваниями. Предлагала родителям оплатить похороны. Владимир и Татьяна отказались. Они хотят лишь одного: чтобы расследование было объективным.
Беспредел возведенный в ранг государственной политики. Если в криминалистике существет понятие ОПГ (Организованная преступная группировка), то правопорядок, правосудие и прокуратуру нашей страны можно назвать аналогично — ОГГ (Организованная государственная группировка). Если с ОПГ ещё можно договориться «по-понятиям», кстати, справедливо договориться, то с ОГГ эта договоренность исключена, проверено на своей «шкуре».