Старшего мичмана Виталия Шиманского забыли в рубке, которая во время погружения подводной лодки затапливается водой. Командир Игорь Степаненко проигнорировал доклад об отсутствии человека в отсеке что привело к гибели 45-летнего моряка Виталия Шиманского.
Вдова погибшего Людмила Эдгаровна сообщила журналистам что руководство эскадры оказывает на нее давление, препятствует общению с журналистами и вообще не позволяет ни с кем говорить о подробностях постигшей ее трагедии.
Стратегическая подлодка РПКСН К-117 «Брянск» вышла из города Гаджиево Мурманской области 23 июля, накануне Дня военно-морского флота. Командир корабля капитан первого ранга Игорь Степаненко провел запланированные учения, включавшие погружение и всплытие.
Когда подводная лодка погружалась, в ходовой рубке, которая затапливается в подводном положении забортной водой, забыли Шиманского. Старший мичман, прослуживший на подводном флоте 25 лет, разговаривал по телефону с женой, пока лодка шла в пределах действия береговых антенн мобильной связи. Моряк в тот день был дежурным по камбузу и поднялся наверх, чтобы выбросить мусор, уточнил источник газеты на Северном флоте.
В какой именно момент Шиманский понял, что люк, отделяющий его от остального экипажа, задраен намертво и он остался на поверхности лодки один, все еще неизвестно. В настоящее время ведется следствие. Стоит отметить, что сразу под ходовой рубкой, где забыли Шиманского, располагается боевая рубка, далее — центральный пост. Это части прочного корпуса, в которых постоянно находится команда управления в подводном положении. Ходовая рубка отделена от боевой мощным рубочным люком.
В четверг 23 июля, накануне Дня военно-морского флота, из Гаджиева вышла стратегическая подлодка РПКСН К‑117 «Брянск» (проект 667 БДРМ). Командир корабля капитан первого ранга Игорь Степаненко провел запланированные учения, включавшие погружение и всплытие. Во время погружения в ходовой рубке (наружное сооружение, которое затапливается в подводном положении забортной водой) забыли 45‑летнего старшего мичмана Виталия Шиманского, опытного моряка, прослужившего на подводном флоте 25 лет. По свидетельству наших источников на Северном флоте, будучи дежурным по камбузу, он поднялся наверх, чтобы выбросить мусор, и в это время разговаривал с женой по мобильному телефону, так как лодка шла в пределах действия береговых антенн мобильной связи.
Сразу под ходовой рубкой располагается боевая рубка и далее — центральный пост. Это уже части прочного корпуса, место постоянного обитания команды управления в подводном положении. Ходовая рубка отделена от боевой мощным рубочным люком.
В какой момент Виталий понял, что люк задраен намертво и он остался на поверхности лодки один, — пока неизвестно. Ведется следствие. Случаи, когда человек по оплошности оказывался отрезан от помощи, забыт в технологических помещениях, туннелях, шахтах или за бортом, известны во всех странах и армиях мира. По некоторым даже сняты фильмы. Но, насколько я смог установить, впервые человек в подобной ситуации оказался вооружен мобильным телефоном. И его близкие знают, о чем он говорил в эту минуту, что чувствовал.
Вдова погибшего Людмила Эдгаровна сообщила мне, что начальство (по должностям получается — руководство эскадры в Гаджиеве) оказывает на нее давление, препятствует общению с журналистами и вообще не позволяет ни с кем говорить о подробностях постигшей ее трагедии. Однако Ангелина, дочь Виталия Шиманского, не отходившая от матери все эти дни, не стала скрывать детали.
А они флотское руководство не красят. Редакция располагает сведениями от непосредственных свидетелей. Утвержденными на флоте документами жестко регламентируется проверка всех членов экипажа на местах перед погружением. Из отсека, в котором должен был находиться Виталий, поступил доклад об отсутствии одного человека.
И командир заявил, как утверждают источники: «Да и хрен с ним — спит где-нибудь». Предположительно в этот момент мичман в 12 метрах над его головой пытался стучать в рубочный люк. «Брянск» начал погружение.
Важная деталь: доклады о наличии людей из отсеков принимаются на центральном посту по громкой связи. А находятся там в этот момент до 30 человек. Следствие имеет, как видим, большую базу. Как утверждают опытные моряки, заткнуть рот офицерам той вахты, если они действительно слышали роковые слова командира Степаненко, теоретически можно. Хотя и сложно — свидетелей немало. Но с контрактниками, а они на центральном посту во время доклада тоже были, командование сделать практически ничего не может. Их показания надо слушать в первую очередь.
Кроме того, существует объективное противоречие между интересами командира лодки и командира отсека, который сообщил об отсутствии подчиненного. Тут уж либо одному идти под следствие за ложный доклад, либо другому — за погружение без одного человека. И свидетелей хватает.
Теперь перейдем к самому драматическому моменту истории. При всплытии в ходовой рубке было обнаружено тело. И все источники в один голос уверяют нас, что у Виталия в запасе были как минимум пара минут (а по практике — до пяти минут) и выбор.
Лодка отрабатывала срочное погружение, практически ушла камнем на дно. Он мог прыгнуть за борт в надежде на невероятное везение — продержаться немного в воде температурой пять градусов и дождаться некоего судна. Это не просто гарантированная гибель, но и пропажа без вести.
А мог остаться в ходовой рубке, самостоятельно шагнув навстречу смерти. У него было время позвонить родным и попрощаться. Но он не сделал этого, не хотел рисковать здоровьем близких — такое прощание могло для них плохо кончиться. Получается, он сознательно в последний момент распорядился своим телом. И попутно решил, возможно, не предполагая последствий, ряд проблем.
1. Он оставил родным возможность похоронить его по-человечески, и это была, как я предполагаю, главная цель.
2. Он лишил командование шанса на версию «случайного» исчезновения.
3. Он дал жене оформить главный документ нашей бюрократии — свидетельство о смерти, без которого все дела о вступлении в права наследования, продажа имущества и множество житейских дел превращаются в унизительные мытарства (по закону — более полутора лет и годы — в реальной практике).
4. При наличии тела следствие ведется другими силами и в другие сроки, санкция для виновных выше, «отбиваться» трудно даже начальству.
Разумеется, это лишь версия, но мои друзья-подводники ее поддерживают. В ее пользу говорит главное — Виталий прослужил более 20 лет и был очень опытным моряком. С высоты ходовой рубки в четыре этажа он не увидел вокруг ни дымка, ни огонька, намекающих на призрачный шанс выжить, он точно знал, что сейчас будет.
Многочисленные мнения наших экспертов указывают, что в случившемся есть и доля вины самого погибшего. И нет причин им не доверять. Однако важнее мне показалось рассказать о ситуации, сложившейся вокруг следствия, исходя из интересов семьи погибшего моряка.
Гибель старшего мичмана Шиманского наложилась на празднование Дня ВМФ, торжественные мероприятия, рапорты и доклады, визиты гостей на корабли и традиционную флотскую праздничную пьянку. Ответственным дежурным было не до семьи. Скорбящие друзья были рядом, но начальство даже не выразило женщинам необременительное соболезнование (рассказ о поведении начальства мы публикуем без купюр), и уже в пятницу 31 июля погибшего похоронили на кладбище в Шушарах, в Санкт-Петербурге.
Судя по решительному настроению жены и дочери, они собираются бороться за доброе имя старшего мичмана в условиях, когда непосредственное руководство пытается соблюсти честь мундира и спустить дело на тормозах, а в СМИ попадают нелепые версии его смерти, наводящие на мысль о его личной вине. Если он думал о своих женщинах перед смертью, они остаются верны ему после нее. Это вызывает уважение.
Новая газета | http://www.novayagazeta.ru/society/69438.html